Когда власть предпочла не замечать гибель ее близких, она поняла: ждать помощи бессмысленно. Тогда женщина выбрала свой путь — убрать с улиц тех, кто прячет грязные дела за погонами, и тех, кто привык сеять страх. Каждый шаг вперед давал ей ощущение, что чужая кровь ближе подводит к возмездию за тех, кого она потеряла.
Ее решимость не знала жалости: она берегла замысел так же тщательно, как память о детском смехе. И мстить она хотела без лишних эмоций, холодно и точно, будто вычеркивала имена из списка. Этот холод напоминал ей о любимом лакомстве дочери — шарике мятного мороженого, что всегда наполнял дом спокойным счастьем.